— Митюх, а Митюх, чаво орем?
— Вона! Почем я знаю!.. Царя на Руси хотим поставить...
(Мусоргский, Борис Годунов, сцена в Новодевичьем монастыре)
Это, наверное, даже хорошо, что такое традиционное дамское увеселение, как просмотр сериалов, полностью прошло мимо меня. Даже с культовой "Рабыней Изаурой" на заре туманной юности как-то у меня не сложилось, главным образом из-за склонности к приключениям в реальной жизни, после которых на бразильские страсти не было уже ни времени, ни сил. Словом, навык просмотра "эпизодов с продолжением" у меня не выработался, и этого ощущения, о котором мне в свое время говорила бабушка — "к ним ко всем привыкаешь, как к родным" — у меня никогда к лицам, действующим на экране, не было. Но, видно, судьба придет — за печкой найдет. Наблюдая за развитием действия на 8-м заседании КСО, я поймала себя именно на таком ощущении: что всех этих людей я каким-то невероятным и странным образом успела довольно хорошо узнать за прошедшие восемь месяцев. Сказать, что я к ним отношусь как к родным — нет, пожалуй, до этого не дошло, но, может, это просто потому, что нет у меня той широты души, что была у моей бабушки.
Начала я с этого, конечно, не случайно. Вообще-то писать о последнем заседании довольно трудно по целому ряду причин: во-первых, не так уж много там было действия, во-вторых, то, что происходило, достаточно самоочевидно и частенько даже не нуждается в комментариях, а, в третьих – да, из всего этого тяжело извлечь хоть какую-никакую оптимистическую ноту. Звук получается как при игре на пиле: как ни старайся, все равно заунывно, потому что инструмент не тот, чтобы на нем бодрые марши исполнять. Но сам факт того, что за прошедшие восемь месяцев все действующие лица "сериала КСО" (да простят меня за такую фамильярность господа и дамы, избранные в этот орган) раскрылись перед нами практически со всех возможных сторон, продемонстрировали до тех пор мало кому известные особенности своего характера, "расчехлились", можно сказать, по самое немогу — это, я считаю, дорогого стОит, и уже ради одного этого можно смириться с некоторыми (допускаю, существенными), разочарованиями.
Восьмое заседание не стало исключением: развитие характеров продолжалось, персонажи продолжали — хотели они того или нет — становиться все понятнее и предсказуемее для зрителя. Причем происходило это отнюдь не только в, так сказать, "активном" ключе. Если обратить внимание на темы, которые КСО обсуждать отказался (и по чьей инициативе), информации можно получить ничуть не меньше. Это именно тот случай, когда, как и в точных науках, отрицательный результат — это еще какой результат! С этого, пожалуй, и начнем. Сюжет первый:
- О чем молчит КСО
О многом, и о важном. Прежде всего, он и слышать не желает ни о каких акциях гражданского неповиновения. Не то, чтобы это совпадение было так уж удивительно (в конце-то концов, Н.Бондарик пытался обсудить этот вопрос на КСО вот уже несколько месяцев), но все-таки не далее, как на прошлой неделе я написала текст как раз на эту тему, в этом блоге его активно обсуждали, так что, ясное дело, интерес к этому пункту, внесенному Бондариком и стоявшему в повестке, у меня был особый. Не могу сказать, что я была особо удивлена, услышав хорошо уже знакомый развязный тенорок Яшина, который в характерной для него склочной манере потребовал этот пункт из повестки для убрать "как много раз уже обсуждавшийся".
Тут, я думаю, надо заметить, что г-н Яшин — это один из тех персонажей, чей характер за восемь месяцев пребывания в КС (не скажу — работы, ибо работой это назвать трудно), претерпел наиболее заметные изменения. Подобные метаморфозы я припоминаю только в пьесах Островского: в первом действии — скромный молодой человек не без амбиций, в последнем — в шею спускает с крыльца тех, на кого в первом действии и глаз-то поднять не смел... Ну, "Свои люди — сочтемся" или нечто в этом роде, у Островского таких сюжетов полно. Да и интонации Яшина как-то неуловимо наводят на мысль о приказчиках, планах выгодной женитьбы, поисках влиятельных покровителей и прочих подобных сюжетах. Именно ему в этом его новом образе отводится роль "вышибалы" нежелательных обсуждений и мнений. Вот и пункт о кампании гражданского неповиновения (уже стоявший в повестке, заметьте!) был таким образом вышиблен 17-ю голосами "за". То есть, получается, что 17-ти членам КСО идея гражданского неповиновения кажется чем-то чрезвычайно нежелательным. Кстати, хорошо бы взглянуть на сайт Демократия-2 и посмотреть поименно, кто голосовал за то, чтобы не обсуждать этот вопрос. Мне кажется, эти имена хорошо бы запомнить, хотя сюрпризов там ожидать не приходится. Ну что ж, "раз королю не интересна пьеса, нет для него в ней, значит, интереса"(с). Почему гг. Немцову, Яшину, Собчак, а также Гудковым и некоторым другим неинтересна идея гражданского неповиновения — это тема отдельная, большая, об этом в другой раз.
Но, может, тогда они подробно поговорили об итогах митинга 6-го мая? Все-таки, массовые акции — это, вроде, их конек, нет? Оказывается, об этом нынешний состав КСО тоже предпочитает молчать. Это кажется почти невероятным: как — не разобраться в причинах произошедшей трагедии и не донести результаты своих (пусть предварительных) изысканий до избирателей? Не отчитаться по финансовой стороне дела? Не обсудить детали организации: почему все пошло так наперекосяк, почему такими откровенно провальными были выступления, что можно сделать для того, чтобы в будущем избежать повторения всего этого? Ни слова об этом не было сказано, как будто опыт митинга 6-го мая стал некоей постыдной тайной, обсуждать которую можно только в узком кругу посвященных. Вопросы Бондарика по этому поводу остались, фактически, без ответа, сколько раз он ни пытался их задавать. Вопрос же Собчак по поводу состава выступающих спровоцировал такой острый приступ кулуарщины, что, пожалуй, этот сюжет заслуживает отдельного рассмотрения. Итак, сюжет второй.
- Когда павлины линяют.
Заданный Собчак вопрос о том, каким образом среди выступающих на митинге 6-го мая оказались Митрохин и Кашин, при всей своей кажущейся простоте и незамысловатости внезапно открыл интереснейшие перспективы для дальнейшего изучения характеров. Прежде всего, конечно, с неожиданной стороны раскрылась сама Ксю: до сих пор она не была замечена в особой приверженности процедурным нормам, дисциплине и протоколу — и на тебе! Вдруг вспомнила об ответственности за принятые решения и потребовала отчета! Откуда что берется, что называется. То ли решила напомнить всем заинтересованным лицам, что не стОит сбрасывать ее со счетов как потенциального лидера "оппозиции", то ли перешли ей дорогу не в добрый час г-да Гудковы со своими семейными интересами, то ли сон ей опять какой приснился... Думаю, довольно скоро это само прояснится, так что не будем пока гадать на кофейной гуще.
Гораздо интереснее то, как на ее неожиданную выходку отреагировал большой, по его же собственным словам, любитель гласности, г-н Немцов. Вместо того, чтобы дать на простой, в сущности, вопрос столь же простой ответ и тем самым прекратить дискуссию (вопрос: кто? Ответ: такой-то. И все, граждане, как говорил Остап Бендер, довольные расходятся по домам). Так вот вместо этого простого и краткого ответа, г-н Немцов предпочел развести таинственные турусы на колесах относительно "общих решений на заседании группы" и "нарушении процедуры". Его поддержал (естественно) Яшин, и в результате вопрос, который действительно мог быть решен и закрыт в течение пяти минут, превратился в центральный дебат заседания. Собственно, вопрос был уже не в том, кто именно выпустил Кашина и Митрохина на трибуну (Гудков-старший в конце концов признался, что он), вопрос — и совершенно справедливо — состоял уже в том, что за страшную тайну скрывали от своих коллег г-н Немцов и иже с ним с таким, достойным лучшего применения упорством?!. Что за постыдные секреты, о которых нельзя ни в коем случае говорить в обществе?!
А страшный секрет — один: у г-на Немцова сработал коленный рефлекс. Ни он, ни Гудковы, ни Навальный, не говоря уж о более мелких прихвостнях типа Яшина, не умеют работать в обстановке прозрачности и открытости. Не умеют (ну не приучены были, не сложилось!) говорить правду и отвечать даже на такие простые вопросы, как (Господи помилуй, вот ведь ужасная тайна какая): "Кто выпустил на сцену Кашина и Митрохина?" С Немцовым случился острый приступ кулуарщины, и выйти из него он уже не смог, хоть и делал вид, что пытается. Очень интересно было наблюдать за этими судорогами, кстати. Когда прошло голосование относительно того, следует ли продолжить дискуссию по данному вопросу и ясно было, что решение не проходит, Немцов проголосовал "за". Когда же выяснилось, что не были учтены голоса дистанционно присутствующих членов КС в Скайпе (а с этими голосами решение прошло бы), он — по тому же вопросу! — спустя пять минут проголосовал против! Если это — не линька павлина, то я уж и не знаю, как это назвать... Если бы Гудков-старший не сориентировался (все-таки профессионализм дает себя знать, успел человек усвоить, что бывают ситуации, когда надо "сыграть в откровенность") и не признался, наконец, в том, что это он "пролоббировал" Митрохина, может, и до сих пор сия страшная тайна терзала бы умы, всех, к ней приобщившихся... Зрелище, конечно, было душераздирающее, но страшно поучительное. Морфологическое, кровное, генетическое, духовное — да всякое! Несомненное! Что называется, плоть от плоти! — родство Немцова, Гудкова, Яшина, Навального с нынешней российской властью никогда не проявлялось так ярко и наглядно, как в этих, казалось бы, мелких препирательствах по поводу нарушения ими самими же признанной процедуры. Неумение говорить правду и полное нежелание учиться это делать. Стремление "решать вопросы" в узком кругу и ставить остальных перед фактом. Презрение к окружающим (включая, казалось бы, абсолютно равных себе "коллег") и нескрываемая досада, что приходится все-таки как-то реагировать на их слова и заявления. Так вот невольно и порадуешься тому, что Ксю Собчак не вылезает из Твиттера: не иначе, как именно ее откровения легли в основу двух практически идентичных текстов, которые частично излагают предысторию того, что произошло на заседании. Как видим, предыстория яйца выеденного не стОила бы, если бы не наведенная вокруг нее тень на плетень.
Казалось бы, дебат о том, кто сказал "мяу" кто выпустил Митрохина — это такая точка в деятельности КС, что ниже ее – уже только земная мантия. Но нет, как мы все знаем, предела человеческому совершенству, а, значит, и уровень деградации, будучи однажды достигнут, может быть превзойден. Должна признать, что рекорд, установленный г-ном Немцовым, был практически сразу же побит, причем в рамках того же дебата. Но все-таки, мне кажется, это — отдельный сюжет. Третий.
- Немного рыбки в мутной воде.
Те, кто смотрел заседание в прямой трансляции (записи найти пока так и не удалось), я думаю, ни в каких комментариях не нуждаются вообще. Выступление г-на Гудкова ликвидировало все вопросы, все сомнения относительно того, чего добивается лоялистское крыло "оппозиции". Оно добивается — и это, заметьте, в лучшем случае! — замены одних фамилий во властных структурах другими. Желательно, конечно, своими. Но даже и это — не обязательно. "Оппозиция" а ля Гудков, под соусом "объединения всех со всеми" не исключает того, что на протестном митинге может по первому требованию, если только соблаговолит пожаловать, получить слово такая важная в протестном движении персона, как г-н Лебедев. "Или Путин", — сказал с места кто-то (уж не Бондарик ли?)
— Да, — совершенно серьезно и ответственно согласился г-н Гудков. — Или Путин.
Собрав себя после этой реплики с пола и усевшись обратно в кресло, я успела услышать от г-на Гудкова еще массу интересного в минимум времени: например, он много теплых слов нашел для коммунистов, просто-таки расписался в своей к ним искренней симпатии и лояльности. Словом, если ему удастся зазвать в свой хоровод всех, кого он хотел бы там видеть, то у нас еще есть шанс немало поразвлечься: от Путина до Зюганова, да еще Жириновского надо не забыть (без него же вода-то не освятится!), да еще "оппозиционеры" типа Немцова и Навального, для полноты коллекции... Словом, такая получится оппозиция — пальчики оближешь!.. По сравнению с этим нынешний состав КСО — это, я вам скажу, совершенно непримиримые борцы с режимом и пламенные революционеры, даже те, кто вообще на заседания не ходил. Словом, с выдвижением г-на Гудкова кандидатом в губернаторы, перед протестным движением открылись такие головокружительные перспективы, что дай Бог на ногах удержаться, при таком-то вертиго.
С такой оппозицией правящему режиму никакой поддержки не надо: ибо зачем?
Предвижу высказывания в том духе, что пора на КСО забить совсем и окончательно, потому что, как в анекдоте, "опять ничего не получилось"(с). Попробую ответить на подобные соображения отдельным пунктом. Сюжет четвертый.
- Традиционный вопрос: что делать?
Прежде всего — не предаваться греху уныния. Я серьезно. Я вот попробовала — у меня получилось, значит, и у вас получится. Затем, мне кажется, необходимо отдать себе отчет в том, какую бездну информации мы приобрели именно благодаря, и исключительно благодаря, деятельности КСО. Никакая другая форма протестной работы не позволила бы нам настолько хорошо присмотреться к людям, претендующим на то, чтобы вести за собой оппозицию: как в кавычках, так и без них. Так уж сложилось, что в росийских условиях личности, находящиеся у руля (государственного или оппозиционного) могут иметь чрезвычайно большое значение. Часто решающее. Тем важнее как можно больше знать об этих личностях, об их убеждениях, мотивах их поступков, их отношении к таким понятиям, как правда, честность в политике, прозрачность политической деятельности, демократизм и коллегиальность в принятии решений. В КСО это — и многое другое — видно как на ладони.
Далее. Российскому протестному движению абсолютно необходим орган типа КСО, протопарламент, в котором представители различных идеологических течений смогут встречаться, совместно работать, обмениваться мнениями, разрабатывать план совместных действий и основы государственного устройства будущей России. Единственным условием, объединяющим этих людей должна быть бескомпромиссная оппозиция нынешнему режиму, признание его нелигитимным и отказ от всякого политического сотрудничества с ним. Кто из нынешних членов КСО соответствует этому критерию, тоже чрезвычайно ярко проявилось в ходе последних восьми месяцев. Считаете, этого мало? Я так не считаю.
Да, нынешний состав КСО оказался неработоспособен. По всей видимости, эта ситуация уже не изменится до новых выборов. Предвижу реплики: "А будут ли они, новые выборы?"
Отвечаю: жизненно необходимо, чтобы были. То, что происходит сейчас в КСО — это не случайность. Лоялисты делают абсолютно все возможное именно для того, чтобы дискредитировать саму идею выборного координационного органа оппозиции. Именно они заинтересованы в том, чтобы следующих выборов не было.
Вам не нравится то, что происходит? Ну, так смотрите, запоминайте, кто в КСО сейчас работает, а кто занимается саботажем. Делайте выводы. В следующий раз выбирайте тех, кто привлечет вас не знакомой по медийным тусовкам физиономией, а хорошо обоснованной программой, близкой вам по духу. Да, это все сложно и муторно. Демократия — вообще, как и эволюция — процесс такой, внутренне противоречивый и не свободный от ошибок. Всем нужно учиться: кто сказал, что избирателем быть легко?!
Не стОит, мне кажется, снова и снова воспроизводить сцену в Новодевичьем монастыре из "Бориса Годунова". Кроме как в опере, разумеется.
! Орфография и стилистика автора сохранены
