В последнее время российские политики все чаше возвращаются к теме "подарков", которые большевики сделали нынешним независимым государствам. Последним по времени стал помощник президента, экс-министр культуры Владимир Мединский, обратившийся к сенаторам с просьбой подумать, "как так получилось, что великоросские земли оказались на территории Украины, Казахстана и даже Белоруссии". При этом в одном ряду оказываются самые разные страны – и фактически вышедшая из СНГ Украина, и вроде бы лояльные государства, входящие в состав ЕвразЭС.
Проблема в том, что в России экономическая интеграция в рамках Таможенного союза, которая выгодна и Беларуси, и Казахстану, рассматривалась только как первая стадия интеграционного процесса. Главная же стадия – политическая, а с ней проблемы. Что объединяет Лукашенко, Румаса, Бабарико и Тихановскую, так это представление о Беларуси как о суверенном государстве. Причем претензии к "неверности" Лукашенко носят столь же обоснованный характер, как и представление о том, что все украинские гетманы XVII века были изменниками – кроме Богдана Хмельницкого, который умер еще до того, как против него смогли собрать достаточный материал. У всех свои интересы, как тогда, так и сейчас – и своя психология. И если в России исходят из того, что последние тридцать лет – это незначительный отрезок времени по сравнению с тысячелетней историей, то для ее соседей – это ключевой исторический период, связанный со строительством национальных государств.
Другое дело, что дистанцирование от России носит разный характер – где-то мягче, где-то жестче. В Казахстане происходит переход правописания на латинскую графику – его планировалось завершить до 2025 года, сейчас процесс затягивается до 2031-го. Не по политическим, а по техническим соображениям. В Казахстане же опровергают слухи о полном запрете через пару лет русского языка в школах, но количество русских школ уменьшается. По только что обнародованным официальным данным, 53,6% школ ведут обучение на казахском языке, лишь 16,6% - на русском, а 29,4% работают на основе двуязычия.
Другое дело, что раньше в России мягкое дистанцирование воспринимали внешне спокойно, рассчитывая, что экономический фактор рано или поздно "притянет" к Москве эти страны и будет образован политический союз, не копирующий СССР, но характеризующийся высокой степенью интеграции. Теперь же к нему относятся куда более негативно – когда стало видно, что время идет, тема интеграции не продвигается дальше дружественной риторики (впрочем, и ее становится все меньше), зато подрастают новые поколения, уже не ностальгирующие по Союзу.
! Орфография и стилистика автора сохранены
